Ева и ее мужчины. Кажется, ее бросил очередной любовник?… - Анна Данилова

– Могла бы и мне оставить ключи.

– Зачем? Не представляю, как бы ты ухаживал за моими бегониями… У тебя и так много дел.

– Дела бы подождали, тем более что твоя мастерская представляет для меня больший интерес… Но ты же ненормальная, думаешь, пять тысяч долларов – это такие большие деньги? Ты проживешь их очень быстро. Постарайся снять квартиру где-нибудь на окраине. Дешевле будет. В крайнем случае, как кончатся деньги – позвони, я тебе вышлю или передам через знакомых. В этом ты можешь быть уверена. Да, вот чуть не забыл: если тебя захочет найти Майкл, ему тоже нельзя будет сообщить твой адрес?

– Смотри по обстоятельствам, Гриша, мне трудно сейчас что-либо предугадать. Ведь я и Вадиму ничего не сказала. Я хочу от всех и всего оторваться. Улететь.

– Ты ведешь себя, как влюбленная женщина. Очень странно. Я был уверен, что ты поедешь туда со своим адвокатом. – Он посмотрел на часы.

***

Париж встретил Еву хмурыми тучами и теплым дождем. В куртке, джинсах и легком свитере, с небольшой дорожной сумкой в руке, она стояла в аэропорту перед телефонной кабиной и не знала, с какой стороны к ней подойти. Номер она выучила наизусть. Искушение было столь велико, что она с огромным трудом заставила себя отойти от телефона и пошла по оживленной узкой улочке, куда глаза глядят. Она впитывала в себя запахи, звуки и те непередаваемые ощущения, какие дает сознание того, что ты находишься в незнакомом тебе месте.

Она двинулась наугад по бульварам в поисках хотя бы временного жилья. Не зная ни одного слова на французском, она мола бы спросить кого-нибудь из прохожих на английском и наверняка отыскала бы гостиницу намного быстрее. Но ей не хотелось ни с кем разговаривать. Чувствуя необычайную легкость во всем теле, она пошла по Парижу, как по музею, рассматривая красивые здания, большие, утопающие в зелени площади, пока не вышла к Северному вокзалу. Миновав площадь Клиши, она попала на авеню Батиньоль и долго плутала, пока не оказалась в тупике Бово, в самом верху предместья Сент-Оноре, на углу авеню Гош. Для этого ей пришлось, изнывая от усталости, набрести на парк Монсо, окруженный со всех сторон решеткой с золоченными пиками, напротив которой выстроились в ряд роскошные особняки. На дверях первой же гостиницы висела табличка «Мест нет» на французском и английских языках. Здесь же, на мраморной доске, была надпись: «Комнаты на сутки, неделю или месяц. Водопровод, центральное отопление». Ева толкнула тяжелую застекленную дверь и оказалась в мрачном холле, где за конторкой сидела девушка с круглыми очками на носу и что-то записывала.

– Мне нужна комната, – сказала Ева по-английски и замерла в ожидании ответа. Она, как и все русские, не верила тому, что писалось на дверях гостиниц. К тому же она так устала и проголодалась, что у нее прости не было сил продолжать поиски приличной гостиницы.

Девушка оторвала взгляд от конторской книги и внимательно осмотрела посетительницу.

– Очень маленькая комната на втором этаже вас устроит? – Она говорила по-английски немного лучше Евы. – Три тысячи франков в месяц.

Ева сочла цену вполне приемлемой и согласилась, заплатив

вперед за неделю. Девушка, ее звали Клотильда, провела Еву

на второй этаж и показала ей комнату. Достаточно просторная,

с широкой кроватью, шкафом, письменным столом и двумя

креслами. Рядом с комнатой находилась маленькая, выложенная

голубым кафелем ванная. Из разговора с Клотильдой Ева поняла, что за отдельную плату здесь можно поесть утром и вечером. Она попросила записать на листочке адрес и телефон гостиницы и поставить в комнату телефонный аппарат.

– Ужин через полчаса, – сказала Клотильда и, ободряюще улыбнувшись, закрыла за собой дверь.

Вот и все. Теперь она совершенно одна. Что ее ждет в этом сказочном и немного нереальном городе? Она подошла к окну. Перед ней открывался вид на небольшую узкую улочку, почти скрытую пышно разросшимися каштанами. Вдоль улочки стояли прижатые к друг другу небольшие, красного кирпича дома с витринами и яркими полотняными козырьками от солнца. Людей почти не было видно, хотя дождь и прекратился. Ева открыла окно и вдохнула воздух. Париж пах мокрым асфальтом, кофе и свежеиспеченным хлебом: должно быть, внизу находилась кухня, где готовилась пища для постояльцев.

Ева достала из сумки блокнот, ручку с черными чернилами и набросала все, увиденное ею в тупике Бово.

После ванны, накинув на плечи зеленый купальный халат – собственность гостиницы, – Ева вернулась на успевший полюбиться ей за это короткое время подоконник, достала сигарету и закурила. И только теперь поняла, как же проголодалась. Через четверть часа в дверь постучали, вошла Клотильда с подносом. Жареный цыпленок, салат, булочки, масло, крохотная баночка с джемом и кофе в кувшинчике.

***

После ужина она провалилась в сон. ей снился аэропорт Руасси и великое множество телефонных будок, дождь синего цвета, пузырящиеся лужи, какие-то незнакомые люди… Сон оборвался – это стучали в дверь. Ева моментально проснулась. Она вновь увидела улыбающуюся Клотильду. Та принесла новый ярко-зеленый телефон. «Ну, что смотришь, позвони Бернару», – оставшись одна, сказала себе Ева и взяла трубку. Она представила, какое у него будет удивленное лицо в тот момент, когда он услышит ее голос. А что, если трубку возьмет его жена? А ничего, собственно. Ева назовет свое имя и попросит Бернара. Она набрала номер и замерла. Трубку взяли не сразу. Но потом Ева услышала чистую русскую речь. Голос был женский.

Ева представилась.

– Отлично. Он ждет вашего звонка уже больше месяца. Сейчас я передам ему трубку.

Она услышала голос Бернара. Он не скрывал своей радости.

– Где вы остановились? Вы можете сказать?

Ева взяла листочек и продиктовала адрес и телефон.

– Я рад, Ева, как я рад! Если вы не устали, я сейчас приеду за вами. Но на это уйдет некоторое время.

– Я не устала, Бернар, я только что поспала. Приезжайте.

Вот и все, вот и кончилось ее одиночество. Сейчас приедет Бернар и увезет ее отсюда. Куда? Зачем?

Она принялась лихорадочно собираться. Вытряхнула из сумки все свои вещи и оставила выбор на черном платье, в котором была последний раз с Вадимом в бистро. Но потом вдруг подумала: а что, если Бернар собирается отвезти ее к себе домой, а не в ресторан или бар? Она быстро переоделась и, когда постучали в дверь, была уже в джинсах и свитере. Она едва успела подкрасить ресницы и губы, расчесать свои длинные волосы и решила не закалывать их.

Она сказала по-русски: " Да!», и дверь отворилась. В комнату вошел Бернар. Он был в вельветовой куртке и джинсах и показался Еве намного моложе, чем там, в Москве. Похоже, он и сам не знал, как ему себя вести. Он подошел и быстро схватил ее за руку, но потом как-то неловко приобнял и коснулся губами ее виска. Она закрыла глаза и стала ждать продолжения, но он сразу же отпустил ее и сел в кресло.

– Почему? – всплеснул он руками. – Почему ты не позвонила мне? Почему не выкупила билет? Я ничего не понимаю.

– Я работала, во-первых, а во-вторых, хотелось побыть одной.

– Я не понимаю, но скажу, что я нашел для тебя здесь

работу. Я за этим и звонил. Это хорошие деньги, думаю, вы согласитесь…

Ева, сначала не обратив внимание на его слова, заметил, что он обращается к ней то на «ты», то на «вы», и решила снять эту проблему, обратившись к Бернару на «ты».

– Ты нашел мне работу? Но зачем? Что я могу здесь делать? – Она продолжала верить в то, что Бернар ничего не знает о ее занятиях живописью.

– Потом. Это потом. Сейчас мы поедем на остров Сен-Луи, в ресторан. Джинсы? – Он улыбнулся. – Это все?

Ева достала платье и пошла в ванную – одеваться. Что это за остров – Сен-Луи? От волнения она дрожала и никак не могла попасть в рукава. Наконец она надела платье, расправила тонкую ткань на груди и бедрах, отметив про себя, что сильно похудела за последние дни, подправила макияж и подняла волосы, заколов почти на макушке. «Лучше бы он не приходил, столько волнений, столько всего непонятного…»

Она заперла комнату и отдала ключи Клотильде, которая читала у себя за конторкой. Она что-то спросила по-французски, Ева не поняла, Бернар быстро перевел:

– Она спросила, будешь ли ты ночевать здесь?

– Да-да, – поспешила ответить по-английски Ева и отвернулась, чтобы не встречаться взглядом с девушкой. Она даже не хотела видеть выражение лица Бернара, настолько неловко себя почувствовала.

Возле гостиницы стоял большой белый автомобиль. Бернар помог ей сесть, обошел машину, сел на свое место и вдруг повернул к Еве лицо. Его черные волосы блестели от бликов уличных фонарей, голубые глаза смотрели как-то жалобно. Почему?

– Я хотел тебя видеть, звонил Фибиху, я ждал, я очень ждал… – Он привлек ее к себе и поцеловал в губы. Он целовал ее долго и нежно, а она вспомнила его появление у себя в квартире, их застолье, разговоры и подумала, что, если бы он так поцеловал ее там, в Москве, она могла бы жить в Париже уже больше месяца.